читать дальшеПередо мной сидит красивая женщина, ей около сорока лет, коротко остриженные волосы не совсем вписываются в общий образ. Она финансовый директор, пусть небольшой, но давольно упешной компании. Сильные лидерские качества, она привыкла добиваться своего любыми путями. Неяркий, подчеркивающий черты лица, макияж делает ее саму чуть старше своих лет, хотя в ее возрасте женщины обычно стараются выглядеть наоборот моложе.
- Вы знаете,- у нее приятный бархатный голос,- никогда не думала, что мне понадобится помощ специалиста, а вот теперь пришла к Вам, это так странно,- поднимает на меня глубокие теплые карие глаза всего на несколько секунд, потом опять опускает голову.- Вы знаете, у меня есть одна проблема, хотя к Вам же без проблем и не обращаются,- смеется, смех короткий рваный, она сильно нервничает, и я решаюсь ее перебить.
- Ну, почему же,- стараюсь улыбнуться как можно мягче,- ко мне приходят не только решать проблемы,я же не врач,основная моя специальность - психоанализ, а это не только решение проблем, для многих это просто возможность на час-другой вырваться из бешенного ритма повседневной жизни и чуть-чуть отдохнуть душой.
- Да, наверное, вы правы, а я вот никогда не могла понять чен отличается психолог от психоаналитика или психиатора,- смущенно улыбатся и опять опускает голову,- Недавно моя доч поступила в коллежд, она очень самостоятельная девочка и не хочет что бы ее кто-нибудь встречал вечером, а я очень за нее боюсь. Ведь вот столько всего рассказывают, и,конечно, думаешь, что все это глупости и происходит с кем-нибудь другим и не может произойти с тобой, вот и она такая. Прямо как я в ее годы.- Голос становится тише размеренней, дыхание глубже, несмотря на то, что ее бьет мелкая дрожь.- Я тоже любила играть с судьбой. Однажды вечером, это было в июле, было жарко, мы тогда с родителями жили в давольно-таки живописном районе, и где-то около одинадцати-двенадцати вечера, нацепив босоножки и накинув куртку на тонкую майку, я пошла прогуляться по району. Когда подошла к парковой зоне было уже больше полуночи. Я слушала плейер и тихо подпевала любимым композициям. Как и когда он появился за мной я не знаю, не отследила, хотя обычно очень внимательно слежу за всем, что происходит вокруг. Просто в один момент у меня на шее оказалась ркуа мужчины. Я очень испугалась.
Глаза начинаюс стекленеть, руки,комкающие подол юбки, сжимаются так, что белеют костяшки.
-попыталась закричать. он поднял руку и стал с силой давить мне на рот, постаралась его укусить, я даже почувствовала привкус крови, а он продолжал давить, вскоре я кричала уже не от страха, а от боли. Пытаясь хоть как-то уменьшить давление я отклоняла голову назад до тех пор пока могла. В это время второй рукой он сильно прижимал меня к себе и стягивал с меня брюки. Когда брюки, наконец, соскользнули до колена, в то время я предпочитала широкий клеш, он резко убрал руку от моего лица и сильно толкнул меня в спину. К тому моменту я была полумертвой от страха, сильно болела челюсть, шея, и вместо того, чтобы попытаться закричать или хотя бы встать я просто лежала на земле. я слышала, как он расстегивает сначала ремень, а потом уже и молнию на джинсах, видела, как невдалеке, по аллее идут люди и не могла не то что пошевелится, я не могла произнести ни слова. Пока он опускался на землю, я несколько успокоилась и поталась перевернуться на спину, он сильно ударил меня ботинком по позвоночнику, синяк потом несходил несколько недель. боль была адской, у меня еще в детстве начались проблемы со спиной, по этому перодически она очень сильно болела. От боли я закричала. Он схватил меня за волосы,заставляя приподняться на руках и выгнуть спину. Сказал, что если я буду кричать или попытаюсь еще раз повернуться, он меня просто убьет. В доказательство он провел по позвоночнику острием ножа. Мне было так страшно.
Ловлю себя на мысли, что так и вижу эту картину, взрослый мужик со спущеными штанами над молоденькой девочкой, упивающийся собственной властью и безнаказанностью. Поведи она себя хоть чуть-чуть иначе, будь она тогда чуть активней, сейчас не сидела бы в этом кресле. Я чувствую ее боль, ее страх, она все глубже уходит в воспоминания, готова спорить на что угодно, что, несмотря на то, что кабинет наполнен терпким, горьким ароматом хризантем, она чувствует совсем другой запах, запах земли и травы, вместо шума машин на улице слышит шорохи той ночи и его голос.
- Я слышала его смех, хриплый прокуренный голос. Он все продолжал одной рукой держать меня за волосы, второй в это время разорвал на мне трусы и грубо, по хозяйски ощупывал промежность. Потом он сильно сдавил клитор, мне было очень больно, но сил не было даже на стон, с губ сорвался какой-то хрип напугавший меня еще больше. Он еще несколько раз так же сдавливал клитор, а потом резко вошел в меня на всю длину его члена. Так как первоначально смазки не было движения давались ему с большим трудом, потом роль смазки стала выполнять кровь из-за разрывов внутрених стенок влагалища. Как только пошла кровь его движения стали резче, он прижал меня к земле и двигался все быстрее минимально выводя член. Сами фрикции длились не долго, хотя мне казалось, что время остановилось. Кончил он мне на спину. он стоял надо мной, а я даже не могла пошевилится. Я чувствовала, что он улыбается смотря на меня. Потом он пнул меня по ногам, назвав блядью, рассмеялся, потом еще раз пнул, но теперь уже в бок, удар пришелся четко на печень и я согнулась от боли. он занес ногу для очередного удара, но видимо ему уже стало скучно и он просто развернулся и ушел. А я так и лежала скрючившись на земле со спущенными штанами и не могла заставить себя пошевелиться, даже думать не хотелось. Мне было больно и физически и морально. Меня даже родители не смели ударить не говоря уже о мужчинах. господи, какое же отвращение я испытывала к себе в тот момент. Я ненавидела себя, мне и жить то не хотелось. Сколько я так лежала - не знаю. Пошевелиться смогла только когда к боли во всем теле добавилась еще и дрожь от холода, даже летом ночью на земле давольно-таки холодно. Как дошла до дома - не помню. Помню только что перед дверью решила, что никто ничего не должен знать.
Стараюсь подавить в себе желание хорошенько ее отчитать, ведь эти ублюдки расчитывают именно на такую реакцию, запугивая своих жертв.
- На все вопросы родителей отвечала, что решила в парке пробежаться и упала. Да, меня особо долго и не распрашивали, так что не так много мне пришлось придумывать. Покончив с обсуждением своего длительного оотсутствия, оказалось, что сейчас уже половина второго ночи, я ушла в ванную, сначала пыталась отмыться под душем, каждое движение отдавалось болью во всем теле. После душа меня начало "отпускать". Стала бить дрожь. меня вырвало, рвало до тех пор пока не пошла желчь, так, кстати, продолжалось еще несколько дней при любой попытке что-либо съесть. Потом я до четырех часов просто лежала в ванной постоянно подливая горячую воду, в надежде согреться. Утром мама попыталась меня добудиться, однако я не проснулась. Проснулась я ближе к трем часам дня, болело все тело, у меня был жар, на кухне обнаружила записку. что утром маме показалось, что у меня температура, и что бы я сидела сегодня дома. Я попыталась что-то съесть, но быстро поняла, что этого не стоит делать. Через интернет нашла частную гинекологическию клинику, гарантировавшую полную анонимность обращения и конфиденциальность и поехала туда, я очень боялась чем-нибудь заболеть. Врач, немолодая женщина акушер, была в шоке после осмотра. она сразу же отправила меня на чистку и выписала кучу различных лекарств. А я в душе радовалась. что серьезных заболеваний она не обнаружила. В общем еще в течение двух недель я отсыпалась дома. пыталась свыкнуться с этой муслью и заставить себя выйти в люди. Ну, и, конечно, же моталась в клинику, сколько денег я тогда потратила даже подумать страшно. Благо у нас было как-то не принято спрашивать на что идут деньги, если они на данный момент не нужны другим членам семьи. В общем мне было очень даже не скучно, первое время. А потом, потом, когда появилось достаточно свободного времени, я поняла, что сходить с ума из-за того, что уже случилось не имеет смысла. Да, я очень на долго села на транквилизаторы, иначе я просто не засыпала, шарахалась от людей вообще. а от мужчин вообще старалась держаться подальше. Даже спустя несколько лет я не позволяла обнимать себя со спины. Как мой муж терпит все мои пунктики по отношению к близости вообще и физической в частности, честно сказать не знаю. Но я до сих пор испытываю давольно серьезные проблемы с расслаблением во выремя сексуальных контактов, хотя мы уже восемнадцать лет в браке. Тогда я никому не сказала, и не хочу ничего говорить сейчас,- голос набирает силу, в глазах появляется стальной блеск, хотя в глубине я все еще вижу ту насмерть перепуганую девочку,- но я очень боюсь оттолкнуть дочь, ничего не могу с собой поделать, я так боюсь за нее. А она так стремится стать взрослойю
Нотки нежности, на губах играет снисходительная улыбка. Эта женщина вызывает у меня глубокое уважение и сочувствие, я ведь ничем не смогу ей помочь, пока она не решиться еще кого-то посвятить в свою страшную тайну, а этого она боится больше всего, боится позора, осуждения и непонимания.
- Единственное, что я могу Вам посоветовать, это не повышая голоса и не в ультимативной форме попытаться объяснить дочери, почему Вы за нее переживаете. Если есть возможность приведите примеры, возможно, дальних знакомых. В конце-концов расскажите ей свою историю,- она моментально сжимается и вздрагивает, как от удара,- но выдайте ее за случай произошедший с какой-нибудь вашей знакомой в вашей юности. Я думаю, что девочка Вас поймет и постарается не волновать.Но на самом-то деле, Вам нужно серьезно работать с последствиями травмы.
- Не думаю, что через столько лет это будет иметь какой либо смысл,- как же она боится, боится того страха, той боли, и как сложно ей объяснить, что только приняв эту часть своей жизни она сможет нормально строить отношения с мужем и дочерью.
- Вы на самом деле молодцы, что решились прийти и все честно рассказали, это уже большой шаг,- мягко улыбаюсь, мне так хочется, что бы ей стало хоть чуть легче.
- Спасибо Вам за удиленное время. Я подумаю над тем, что Вы сказали. Я провожаю ее до дверей и еще долго смотрю вслед удалающейся машине. Моя практика свидетельствует, что такие пациенты никогда не возвращаются, но она очень сильная женщина, и я продолжаю надеется, что когда-нибудь она все-таки решится раз и навсегда решить для себя эту проблему.