08.10.2009 в 07:18
читать дальшеПишет Hollifield:да не согласен я! с Энгельсом
Зело добре псто. Я аж прослезилась. Вот серьезно, ненавижу это замятинское панибратство желающих повыть на луну и объединить общим знаменателем средней поколенческой тоски все горы и веси. Мне вот тоже далеко за двадцать, но говорить я уже давно предпочитаю от собственного имени: все эти "Мы" слишком разные, чтобы объединить их под стягом прекрасного прошлого и сузить опошлить мои, вот мои личные молодые годы в каких-то мне неведомых популистских целях. Про телефоны и Ельцина автор, конечно, расстарался, но МЫ не только это, мы гораздо больше Монику помним, если уж совсем честно. Пейджеры, пингвины и пиццахаты, да много че еще - не имеет смысла перечислять и торопиться в средний лузерский возраст, как на каторгу. Этот поезд в огне и нам не на что больше жать, да? Нифига подобного: просто некоторые выросли, а некоторое только и знают, что по кнопкам стучать. У меня лично никто не уехал из ровесников. Кое-кто умер, да. Кого-то вывезли после распада Союза, но чтобы в сознательном возрасте эмигрировали мои ровесники - это фигу, у всех своя голова на плечах, а не государственная. Уехали люди, которые действительно натерпелись, а остальным быстро стало ясно, что эмигрировать отсюда можно только на луну и что мир просто в очередной раз сжимается, а за линией горизонта не Неверлендские штаты, а такие же люди, которым МЫ нафиг не вперлись. и что свободы там нет, есть только бабки. А кто еще в детстве хорошо соображал, безусловно, не бьет сейчас по клавишам, даже не смотря на то, что по клавишам синхронно бьют в обоих полушариях уже лет тридцать все остальные. И я в том числе.Те, кто действительно рвался из "совка", уже довольно давно из него вырвались, так, впрочем, и не сумев вырвать его из себя. По-настоящему вырвались лишь те, кто никогда к нему и не пренадлежал, а запоминал со старанием время, которое уходило, видоизменяясь на глазах, недоумевал и придумывал, что же может быть еще, еще необычнее, поскольку сюра было столько на квадратный метр площади, что пасовал самый изощренный разум. Будущее, которое превратилось в настоящее не дистрой и не трагедия; добро бы автор пытался извлечь из него настоящую лирику, настоящую жизнь, но выпендриваться прожитым, в котором за бананами ему стояла в очереди бабушка, а вовсе не он, скотство, каких свет ни видывал. А смотреть на военные действия по телевизору, много мозгов не надо: сколько я помню, никто особо не стремился поехать туда и сложить голову. Все, кого могла чему-то научить эта галиматья, давно сами научились, будучи, скажем так, внутренне свободными. Откуда берется свобода, из чего проистекает и каким образом наполняет человека не на краткий миг спускания и поднятия флага в момент смены режимов, а на годы, десятилетия, на целую жизнь - я не знаю, но то, что среди моих сверсников есть люди несвободные такой свободой, мне неприятно и омерзительно. Все те же разговоры, которые в изобилии были слышны из каждого затраханного жизнью советского человека, говорил ли он вслух или только пил, невозможно смехотворны в устах тех, кто насмотрелся, что называется, на своем веку, но еще и не жил толком. Единственное, чем я, пожалуй, по-настоящему горжусь в своем поколении, это то, что интеллигентское нытье, к которому мы с тайным сладострастием прислушивались в раннем отрочестве, не про нас, не про меня.
URL записи07.10.2009 в 23:59
Пишет marsi:я не имею права это не перепостить
Пишет pavlikk:
Мы
Нам еще нет тридцати, но уже далеко не двадцать. Нас называют детьми перестройки и потерянным поколением. И я не знаю, кто мы.
Мы родились в застойном болоте, подрастали в очередях перестройки, сквозь кровь разборок и слезы нищих ходили в школу в лихие девяностые и повзрослели в цинизме нулевых, когда взрыв жилого дома стал равен высокому рейтингу. Мы еще помним сигареты поштучно и баночную водку в ларьках, видеосалоны с заманчивыми ужастиками и "Инвайт", "Рабыню Изауру" и Богдана Титомира, здорового Ельцина и даже Виктора Цоя. Мы видели первую чеченскую в новостях, а на вторую - пригласили уже нас и нас стало меньше. Нам повезло: мы видели свободу слова и кусочки демократии, теперь нам есть с чем сравнивать. Мы застали то время когда миллионы верили в свое будущее и готовы были его строить, горящие глаза этих людей сложно забыть. Еще мы видели как эти глаза гаснут, расстрел парламента и пустые полки собственного холодильника. Мы помним как наши родители бились за кусок хлеба, как ломались судьбы и разбивались надежды. Да что там говорить, мы лично застали время когда не было сотовой связи и интернета. Мы назначали встречи у метро и гордились определителем номера на своем китайском домашнем аппарате. И, черт возьми, мы писали настоящие письма и отсылали их в конвертах! И на стыке веков нам казалось, что впереди нас ждет что-то совершенно необыкновенное.
А потом пришли нулевые и стало как-то резко тоскливо и душно. Мы повзрослели. Закончили вузы, за взятки и без, кто-то свалил отсюда, остальным не повезло - будем считать, патриоты. Как-то рванули все бегом вперед: карьера, бабло, престиж, роскошь, семья, дети, прости господи. Мы теперь многое смогли себе позволить и выучили слово "гаджет". Мы в курсе тенденций и траблов, мы отслеживаем рынки и презентуем себя в социуме. Мы лояльны власти и чуть-чуть недовольны. Мы построили образ и завели блоги. Мы любим говорить об успешности и здоровом образе жизни. Мы еще много чего там делаем и можем, но иногда хочется взять и сбежать отсюда. Куда-нибудь далеко-далеко, где не нужно кривляться и выстраивать искусственный образ, где необязательно казаться успешным и хронически здоровым, где траблы и тенденции интересны лишь задротам, а престиж и роскошь волнуют лишь туристов из России. Нас как-то накрыли эти нулевые. Мы так стремились сбежать от неуютности и нищебродства девяностых, от мерзости совка, что не заметили как пожертвовали самими собой, своей свободой, а, в конечном счете, куском своей молодости.
Мы сидим в своих офисах, стучим по клавишам и планируем выходные. Нам еще нет тридцати, но уже далеко не двадцать. И я не знаю, что нас ждет.
URL записи
URL записиПишет pavlikk:
Мы
Нам еще нет тридцати, но уже далеко не двадцать. Нас называют детьми перестройки и потерянным поколением. И я не знаю, кто мы.
Мы родились в застойном болоте, подрастали в очередях перестройки, сквозь кровь разборок и слезы нищих ходили в школу в лихие девяностые и повзрослели в цинизме нулевых, когда взрыв жилого дома стал равен высокому рейтингу. Мы еще помним сигареты поштучно и баночную водку в ларьках, видеосалоны с заманчивыми ужастиками и "Инвайт", "Рабыню Изауру" и Богдана Титомира, здорового Ельцина и даже Виктора Цоя. Мы видели первую чеченскую в новостях, а на вторую - пригласили уже нас и нас стало меньше. Нам повезло: мы видели свободу слова и кусочки демократии, теперь нам есть с чем сравнивать. Мы застали то время когда миллионы верили в свое будущее и готовы были его строить, горящие глаза этих людей сложно забыть. Еще мы видели как эти глаза гаснут, расстрел парламента и пустые полки собственного холодильника. Мы помним как наши родители бились за кусок хлеба, как ломались судьбы и разбивались надежды. Да что там говорить, мы лично застали время когда не было сотовой связи и интернета. Мы назначали встречи у метро и гордились определителем номера на своем китайском домашнем аппарате. И, черт возьми, мы писали настоящие письма и отсылали их в конвертах! И на стыке веков нам казалось, что впереди нас ждет что-то совершенно необыкновенное.
А потом пришли нулевые и стало как-то резко тоскливо и душно. Мы повзрослели. Закончили вузы, за взятки и без, кто-то свалил отсюда, остальным не повезло - будем считать, патриоты. Как-то рванули все бегом вперед: карьера, бабло, престиж, роскошь, семья, дети, прости господи. Мы теперь многое смогли себе позволить и выучили слово "гаджет". Мы в курсе тенденций и траблов, мы отслеживаем рынки и презентуем себя в социуме. Мы лояльны власти и чуть-чуть недовольны. Мы построили образ и завели блоги. Мы любим говорить об успешности и здоровом образе жизни. Мы еще много чего там делаем и можем, но иногда хочется взять и сбежать отсюда. Куда-нибудь далеко-далеко, где не нужно кривляться и выстраивать искусственный образ, где необязательно казаться успешным и хронически здоровым, где траблы и тенденции интересны лишь задротам, а престиж и роскошь волнуют лишь туристов из России. Нас как-то накрыли эти нулевые. Мы так стремились сбежать от неуютности и нищебродства девяностых, от мерзости совка, что не заметили как пожертвовали самими собой, своей свободой, а, в конечном счете, куском своей молодости.
Мы сидим в своих офисах, стучим по клавишам и планируем выходные. Нам еще нет тридцати, но уже далеко не двадцать. И я не знаю, что нас ждет.
URL записи
Зело добре псто. Я аж прослезилась. Вот серьезно, ненавижу это замятинское панибратство желающих повыть на луну и объединить общим знаменателем средней поколенческой тоски все горы и веси. Мне вот тоже далеко за двадцать, но говорить я уже давно предпочитаю от собственного имени: все эти "Мы" слишком разные, чтобы объединить их под стягом прекрасного прошлого и сузить опошлить мои, вот мои личные молодые годы в каких-то мне неведомых популистских целях. Про телефоны и Ельцина автор, конечно, расстарался, но МЫ не только это, мы гораздо больше Монику помним, если уж совсем честно. Пейджеры, пингвины и пиццахаты, да много че еще - не имеет смысла перечислять и торопиться в средний лузерский возраст, как на каторгу. Этот поезд в огне и нам не на что больше жать, да? Нифига подобного: просто некоторые выросли, а некоторое только и знают, что по кнопкам стучать. У меня лично никто не уехал из ровесников. Кое-кто умер, да. Кого-то вывезли после распада Союза, но чтобы в сознательном возрасте эмигрировали мои ровесники - это фигу, у всех своя голова на плечах, а не государственная. Уехали люди, которые действительно натерпелись, а остальным быстро стало ясно, что эмигрировать отсюда можно только на луну и что мир просто в очередной раз сжимается, а за линией горизонта не Неверлендские штаты, а такие же люди, которым МЫ нафиг не вперлись. и что свободы там нет, есть только бабки. А кто еще в детстве хорошо соображал, безусловно, не бьет сейчас по клавишам, даже не смотря на то, что по клавишам синхронно бьют в обоих полушариях уже лет тридцать все остальные. И я в том числе.Те, кто действительно рвался из "совка", уже довольно давно из него вырвались, так, впрочем, и не сумев вырвать его из себя. По-настоящему вырвались лишь те, кто никогда к нему и не пренадлежал, а запоминал со старанием время, которое уходило, видоизменяясь на глазах, недоумевал и придумывал, что же может быть еще, еще необычнее, поскольку сюра было столько на квадратный метр площади, что пасовал самый изощренный разум. Будущее, которое превратилось в настоящее не дистрой и не трагедия; добро бы автор пытался извлечь из него настоящую лирику, настоящую жизнь, но выпендриваться прожитым, в котором за бананами ему стояла в очереди бабушка, а вовсе не он, скотство, каких свет ни видывал. А смотреть на военные действия по телевизору, много мозгов не надо: сколько я помню, никто особо не стремился поехать туда и сложить голову. Все, кого могла чему-то научить эта галиматья, давно сами научились, будучи, скажем так, внутренне свободными. Откуда берется свобода, из чего проистекает и каким образом наполняет человека не на краткий миг спускания и поднятия флага в момент смены режимов, а на годы, десятилетия, на целую жизнь - я не знаю, но то, что среди моих сверсников есть люди несвободные такой свободой, мне неприятно и омерзительно. Все те же разговоры, которые в изобилии были слышны из каждого затраханного жизнью советского человека, говорил ли он вслух или только пил, невозможно смехотворны в устах тех, кто насмотрелся, что называется, на своем веку, но еще и не жил толком. Единственное, чем я, пожалуй, по-настоящему горжусь в своем поколении, это то, что интеллигентское нытье, к которому мы с тайным сладострастием прислушивались в раннем отрочестве, не про нас, не про меня.